Текс с конверта грампластинки 1988 года:
В последнее мгновение жизни своей буду горестно сожалеть, что навсегда расстаюсь с летними вечерами. Из всей природной возвышенной реальности почитаю больше всего грусть летнего теплого вечера, мягко и неслышно ускользающего от меня... Помню, как после долгой разлуки с родными мне людьми, после долгого утомительного перелета просыпаюсь вечером и, еще не открыв глаза, слушаю протекающую мимо теплую жизнь: и тихие веселые голоса разноязыких детей, и старую, знакомую, любимую ― времен юности родителей ― музыку... Не хочу отрывать лица от подушки, не хочу открывать глаз, не хочу нарушать целостного впечатления от момента жизни, хочу все это запомнить.
Музыка для меня ― самое сказочное, самое свободное, самое таинственное, самое искусное искусство, самое духовное, самое непостижимое, самое божественное, самое человеческое творчество. Композитор никогда и ни при каких обстоятельствах не покинет меня. Он всегда будет посылать мне энергию Жизни. Единственное, что на единит, единственное, что утверждает в нас силу Добродетели, ― музыка. И если в кинематографе изображение ― мои ноги, то музыка ― голос души моей, слабой и сентиментальной души, которая просит помощи у провидения. Неведомое ранее мне волнение испытываю, когда представляю себе блестящее будущее совсем еще молодого, но уникально талантливого композитора Юрия Ханина, ленинградца. Сквозная мелодия пластинки, как одинокий голос, живущий в человеке, напоминает о величайшей грусти размышлений о конечности жизни и о величии одухотворенной талантливости ― это фрагменты сочинений Ханина к фильму «Дни затмения». Скорбное бесчувствие нашей жизни должно отступить перед величием гармонии искусства.
Александр Сокуров
