Денис Бояринов, телеграм-канал «Красная книга», 14.10.2023:
Вот почти детективный сюжет вокруг старой пластинки. Есть такой детский аудиоспектакль «Принцесса-павлин» — позднесоветская инсценировка тайской сказки, чем-то напоминающей «Лебединое озеро». Всю волшебную атмосферу там (как и у Петра Ильича) делает музыка: легко струящийся электронно-акустический нью-эйдж с восточными мотивами. Когда мы ее с Яшей слушали, я все ломал голову, какая знакомая эта музыка и что же она мне напоминает: но вспомнить не мог и на Discogs не было никаких данных о композиторе, и на обложке пластинки тоже. Впрочем, она была издана в 1990-м, а тогда уже все разладилось в советском королевстве. Пришлось залезть поглубже в архивы «Мелодии» — попросить поднять оригинальные пленки. И вот что обнаружилось.
Автор музыки к «Принцессе-павлин», конечно же, нам известен: это Свен Грюнберг — пионер эстонского прог-рока и электронного эмбиента, автор великого саундтрека к культовому сай-фай-детективу «Отель "У погибшего альпиниста”» и не менее великого альбома «Hingus». Собственно, музыка, использованная в «Принцессе-павлин» — это его второй альбом «ОМ», менее известный чем «Hingus», но не менее классный. Видимо, редакторы детских инсценировок «Мелодии» искали подходящий саундтрек для тайской сказки, долго думали, а потом такие: да вот же у нас есть свежая пластинка Грюнберга с его юго-восточными мистическими прозрениями, зачем далеко ходить — давайте ею озвучим. Спасибо, что не Шёнбергом озвучили, но, в принципе, если попробовать подобрать аналогию с современностью, то представьте, что вы смотрите с ребенком новую серию «Мишек-мимимишек», а у вас там в саундтреке нарезка из нового альбома Oneohtrix Point Never. Представили? Да это невозможно представить.
Но в советское время это случалось сплошь и рядом: прогрессивное искусство «для взрослых» шло рука об руку с детским «контентом» и никого это не смущало (ну а детям просто сносило крышу). Можно вспомнить хотя бы потрясающие мультики с электронной музыкой Эдуарда Артемьева и Владимира Мартынова. Да, кстати, и Свен Грюнберг писал музыку к анимации — его спиритуальная космотроника отлично подходила, например, к приключениям яйца Клабу в космосе — концентрированный экземпляр эстонской психоделии. Посмотрите, чтобы вырваться из этой реальности и отлететь далеко, но не забудьте сперва увести ваших детей от наших голубых экранов.
Текст с конверта грампластинки 1988 года:
ОМ, как полагают некоторые лингвисты, был одним из первых слогов, которые выговорил человек в потемках древнейших времен. При этом с уверенностью можно говорить, что он был зафиксирован в «Упанишадах», литературных памятниках, созданных в начале первого тысячелетия до нашей эры. В них, как и в большинстве философских учений, возникших на индийской почтве, ОМ определяется как вербальный символ. В дальнейшем территория испозльвания Ома распространилась далеко за пределы Индии и в настоящее время его знают во всем мире.
ОМ — это многозначный символ. Здесь и сейчас нам, пожалуй, важнее всего то обстоятельство, что ОМ символизирует бытие в его целостности и единстве: макро- и микро- космос, всеобщее и единичное, Вселенная и индивид, живое и неживое, единство прошлого, будущего и настоящего. Единство человеческой природы и культуры. Единство человека...
О музыке принято говорить, что она сближает народы, помогает формированию общечеловеческих ценностей. Велика доля истины в этом тезисе, но сколько раз он использовался в интересах империалистической культуры: пусть мир заполняли возникшие и развивавшиеся при королевских и княжеских дворах Европы XVIII и XIX веков симфонические оркестры и оперные театры, по сути далекие от народа даже в тех странах, где они зародились, не говоря уже о том, чтобы они оказались в состоянии ассимилировать достижения музыкальной культуры всех народов мира.
Наверное именно поэтому подлинное исполнение миссии музыки оказалось по силам только тем течениям, которые родились не по велению властей или какого-то слоя, но выросли и желаний, потребностей самого народа. В культурном ареале Европы именно аз и рок смогли органически объединить в себе импульсы, исходившие из разных регионов мира.
Новейшая электронно-акустическая технология дала этой тенденции новые возможности. Может быть скоро мы можем говорить о действительно единой музыке мира, в которой каждое конкретное произведение, тем не менее, своеобразно, так как рождено неповторимой индивидуальностью композитора. Что, впрочем, совсем не должно означать замкнутость в себе, в узких региональных рамках. Скорее это будет субъективное отображение многогранности мира, открывающейся в его цельности. Разумеется, и восприятие такой музыки может быть только субъективно многогранно. Можно полагать, что китаец услышит в таких произведениях одно, англичанин — другое, русские — третье и т.п., но все же каждый из них сможет назвать эту музыку своей.
Настоящая пластинка — наглядная иллюстрация возникновения тенденции подлинно единой мировой музыки: у Грюнберга европейские, китайские, индийские, тибетские интонации, мотивы, инструментальные краски сливаются воедино настолько органически, что кажется — иначе и быть не могло. При этом электроника не противопоставляется традиционной музыке, а скорее указывает новые, еще не изведанные пути, которые, благодаря предоставленным техническим прогрессом возможностям, рождаются здесь и сейчас такими, а там и в будущем могут оказаться совсем другими. Однако (и это по-видимому самое важное), неизменная устремленность в будущее, которая реализуется в настоящем, возвращает нам и прошлое, тот воистину древнейший человеческий звук — ОМ. И здесь это не просто звук или слово, но прежде всего символ, который передает то богатство, что нес он в себе на протяжении всей своей истории.
Линнарт Мялль
