Гитарист Николай Громин не только сыграл ключевую роль в возрождении советского джаза в оттепель, но и стал одним из немногих отечественных музыкантов, сумевших вписаться в профессиональную джазовую среду за рубежом. При этом он добился там значительных успехов, не разрывая тесных связей с родиной.
Громин принадлежал к «поколению физиков» в советском джазе — 20-летних фанатиков джаза, которые начали играть его в конце 1950-х, сразу после сталинских заморозков, застопоривших развитие этого музыкального искусства на десятилетие. Невесть откуда взявшиеся, молодые музыканты искренне любили джаз и изучали его самостоятельно, поскольку в тот период джазовая школа в СССР фактически отсутствовала. Тем удивительнее высоты, которых достигли наиболее выдающиеся представители этого поколения. Среди них — наши легендарные джазмены Алексей Козлов, Алексей Зубов, Андрей Товмасян, Игорь Бриль, Анатолий Кролл, Алексей Кузнецов и, конечно, Николай Громин — не просто искусные музыканты, но неостановимые энтузиасты, заново воссоздавшие джазовую традицию в стране.
«Поколением физиков» их прозвали потому, что многие из них сначала связывали свою жизнь с точными науками. Громин, например, учился на экономиста и даже защитил кандидатскую диссертацию. Играть на гитаре он начал сравнительно поздно — в 20 лет, но его развитие и успех были стремительными. Уже через несколько лет он стал ведущим джазовым гитаристом Москвы и одной из звезд-солистов недавно возникшего Московского джаз-клуба. Признание пришло после дебюта музыканта на Таллиннском джазовом фестивале в 1961 году, а затем — было звание лауреата первого Московского джаз-фестиваля 1962 года. По его итогам Громин вошел в сборную лучших советских джазменов и в составе ансамбля пианиста Вадима Сакуна, вместе с саксофонистом Алексеем Козловым и трубачом Андреем Товмасяном отправился впервые представлять отечественный джаз на международной сцене — на фестивале «Jazz Jamboree–62» в Варшаве.
На этом фестивале Громин проявил себя не только как виртуозный инструменталист, но и как интересный композитор. Советские музыканты за день отрепетировали фестивальную программу и блестяще исполнили одну из его пьес — «Николай-блюз». С этого момента Громин, не только в качестве солиста, но и лидера собственных ансамблей — регулярно участвовал в международных джазовых фестивалях. Его оригинальный стиль и мастерство получали высокие оценки западных экспертов. Так, американский трубач и бэндлидер Дон Эллис сравнивал Громина с подлинным блюзовым исполнителем, будто бы прошедшим уроки у Прокофьева. А знаменитый джазовый критик Уиллис Коновер отмечал, как естественно Громин сочетает блюзовое звучание с русскими музыкальными традициями.
С 1963 года Николай Громин играл в дуэте с другим выдающимся гитаристом — Алексеем Кузнецовым. Их выступления в клубах и на фестивалях вызывали восхищение, а «министр джаза в СССР» Юрий Саульский называл их «ансамблем мирового уровня». В 1978 году «Мелодия» выпустила первую сольную пластинку дуэта — она называлась «Джанго».
Примерно в это же время, в конце 1970-х, Громин совершил решительный и непростой шаг — эмигрировал из страны. Причиной отъезда стали личные обстоятельства: музыкант влюбился в датчанку Карэн, которой посвятил одну из своих композиций. Однако за границей он не потерялся как джазмен. Играл в европейских составах, выступал на международных фестивалях, преподавал в Датской консерватории и создал свой ансамбль, с которым выступал в лучших джаз-клубах Копенгагена. При этом он не разрывал связей с родиной и часто возвращался в Москву, где неизменно джемил с Кузнецовым.
В один из таких визитов, в 1988 году, Громин и Кузнецов записали на «Мелодии» альбом «Спустя 10 лет». А в 2024 году при реставрации «Джанго» и «Спустя 10 лет» была найдена пленка с пятью ранее неизданными композициями, записанными Громиным вместе с Виктором Двоскиным (контрабас) и Виктором Епанешниковым (ударные). Она была сделана в июле 1991-го: за пультом находился звукорежиссер Рафик Рагимов, руководивший записью самых знаменитых джазовых альбомов для фирмы «Мелодия».
Этот релиз, получивший название «Блюз для Тэда», вероятно, должен был выйти в конце 1991-го, но события августа того года помешали планам. Заглавная композиция посвящена другу и коллеге Громина — знаменитому американскому трубачу Тэду Джонсу, звезде оркестра Каунта Бейси, с которым гитарист познакомился в Копенгагене и играл в его легендарном биг-бэнде, считавшимся одним из лучших в Европе. В альбом также вошли авторские интерпретации джазовой классики: «My Funny Valentine», «When Sunny Gets Blue», «Alone Together» и «Theme for Ernie».
Выдающийся отечественный джазовый критик Алексей Баташев называл Громина «корифеем мелодической линии». Обнаруженная запись «Блюз для Тэда» — это еще одно подтверждение его уникального мастерства, яркого звучания, безупречной фразировки и восхитительной свободы исполнения. Это настоящий джаз.
