Текст с конверта грампластинки 1978 года:
Александр Грибоедов
ГОРЕ ОТ УМА
Комедия в четырех действиях
Спектакль Государственного Академического Малого театра СССР, постановка Виталия Иванова и Михаила Царёва, музыка Евгения Крылатова
Действующие лица и исполнители:
Павел Афанасьевич Фамусов, управляющий в казенном месте — Михаил Царёв
Софья, его дочь — Нелли Корниенко
Лизанька, служанка — Евгения Глушенко
Алексей Степанович Молчалин, секретарь Фамусова, живущий у него в доме — Борис Клюев
Александр Андреевич Чацкий, молодой дворянин, воспитывавшийся в доме Фамусова — Виталий Соломин
Полковник Скалозуб — Роман Филиппов
Горичи:
Наталья Дмитриевна, молодая дама — Лилия Юдина
Платон Михайлович, ее муж — Валентин Ткаченко
Князь Тугоуховский — Николай Рыжов
Княгиня Тугоуховская, его жена — Муза Седова
Их дочери:
1–я княжна — Зинаида Андреева
2–я княжна — Маргарита Фомина
3–я княжна — Анна Жарова
4–я княжна — Мария Стерникова
5–я княжна — Лариса Кичанова
6–я княжна — Татьяна Некрасова
Старуха Хлестова, свояченица — Елена Гоголева
Хрюмины:
Графиня-бабушка — Софья Фадеева
Графиня-внучка — Татьяна Рыжова
Антон Антонович Загорецкий, карточный мошенник, знакомый Чацкого — Аркадий Смирнов
Г.Н. — Виталий Игаров
Г.Д. — Анатолий Опритов
Репетилов — Никита Подгорный
Пояснительный текст читает Георгий Куликов
Молодой человек, представший в феврале 1826 года перед Чрезвычайной следственной комиссией по делу о «цареубийственном бунте 14 декабря» 1825 года, держался подчеркнуто независимо. Блестящий дипломат, владеющий европейскими языками, в 16 лет получивший университетское образование по программам словесного, юридического и физико-математического факультетов, литератор, принадлежавший к старинному дворянскому роду и бывший заметной фигурой в свете, он сознавал свое право на подобную независимость.
По материалам Комиссии Александр Грибоедов проходил как предполагаемый участник «возмутительных» тайных обществ, состоящий в близких родственных или дружеских отношениях с рядом опасных лиц: Александром Одоевским, Кондратием Рылеевым, Никитой Муравьевым, Вильгельмом Кюхельбекером и Петром Чаадаевым... Допросы Грибоедова ничего не дали: он не только отрицал свое личное участие в подготовке декабристского восстания, но и пытался снять тяжесть обвинений со многих из «бунтовщиков». Да и в показаниях заговорщиков отвергалась причастность к их революционным обществам этого странного подследственного. Равно как и другого Александра, столь же известного сочинителя, также взятого под подозрение, Пушкина...
Через полгода, потерявший дорогих ему Каховского, Рылеева, Одоевского, Кюхельбекера, этот одинокий человек, чувствующий себя в 32 года стареющим, напишет в порыве отчаяния:
...Горем скованы уста,
Руки тяжкими цепями.
А еще через два года он в высоком звании посла России отправится в почетную персидскую ссылку и 30 января 1829 года будет зверски убит со всей русской миссией в Тегеране фанатичной толпой. На надгробной плите, поставленной шестнадцатилетней вдовой Ниной Чавчавадзе-Грибоедовой, появятся слова: «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской...»
Бессмертны. Ни Следственная комиссия, ни император, ни большой свет не обладали даром предвидения. То, что удобно было счесть ничтожной комедией, карикатурой, мерзким пасквилем, «случайно» вызвавшим шумный отклик в печати и обществе, отчетливее и ярче воссоздало содержание эпохи, глубже раскрыло причины декабристского восстания, чем целые тома донесений по «делу 14 декабря».
«Горе уму» — так поначалу была именована Грибоедовым его драматическая поэма (он работал над ней с 1816 по 1824 г.) не столько о человеке, находящемся, по его словам, «в противоречии с обществом», сколько о причинах подобного «противоречия» в самом дворянском обществе 1820-х годов.
Отечественная война 1812 года преобразила самосознание всего народа. Время 1812–1825 годов — эпоха бурной идейной полемики, когда в дворянском обществе среди военной молодежи громко зазвучал главный вопрос XIX века — вопрос о крепостном «праве», о неизбежности переустройства образа правления.
«Молодых людей», страстно мечтавших о свежем ветре общественных реформ и преобразований, становилось все больше. А «свет» не менялся. По-прежнему в массе столичного барства – особенно московского, крупнопоместного, сановного — «достоинство ценилось в прямом содержании к числу орденов и крепостных рабов», — говорил Грибоедов). И он «бросил им в глаза» зловещее, четкое до графичности, возбуждающее негодование и неудержимый издевательский хохот художественно обобщенное изображение.
Он создал коллективный портрет, на котором все лица разные, но выражение на них одно: тупость, страх, низость, палаческая жестокость. На портрете он выделил молодое холодное, затаенно страстное лицо светской барышни Софьи Павловны. А перед ней в угодливой позе поставил смазливого, себе на уме, полного самодовольства приживала, и фамилия была Дана ему как нельзя более соответственная: Молчалин. Тупой солдафон с бессмысленным оскалом взглянул с портрета стеклянным взором — и был наречен Скалозубом. А возглавлял этот «полк шутов» истинный столп порядка и благомыслия — Фамусов.
И вот они ожили, чтобы принести «горе уму», «мильон терзаний» пустотой, душевной фальшью, готовностью к любой подлости, ожили и стали «бессмертны».
А в этом нестройном хоре выделился один голос — юношески свежий, полный страстного чувства, то срывающийся от гнева, то крепнущий и становящийся звучным, то падающий до шепота в минуты душевной слабости. Он молод и несдержан, этот Чацкий, «он вольность хочет проповедать». Он кажется автору похожим на многих дорогих ему людей. Драматург вложил в уста Чацкого мысли, которые терзали не только его самого, но и волновали множество друзей его детства, товарищей по университету, однополчан-добровольцев в 1812 году.
Эти идеи Грибоедову были дороги. Это были его мысли, его «ум», его «горе», помыслы молодежи его эпохи, идеи декабризма — очищения, освобождения. И это было открытие глубинной сути эпохи.
Результатом Грибоедов остался доволен. «Вещь живая, быстрая, стихи искрами посыпались», — радостно сообщает он одному из друзей. Правда, жанр (комедия) не совсем был выдержан: сюжетная ситуация, двигателем которой стало стремительное и грозное действие нелепой клеветы на ранимую, чуткую душу, отзывалась каким-то болезненным укором, каким-то отчаянием, трагизмом...
Был Грибоедов участником какого-либо из декабристских обществ или не был — вопрос, на который до сих пор нет определенного ответа. Скорее всего, нет — не был. Всего вероятнее, что его, как и Пушкина, декабристы-повстанцы не хотели подвергать опасности.
А «Горе от ума» — великая реалистическая драма ХІХ века и по сей день остается художественным документом эпохи. Великолепная многокрасочность, афористичность, простота и классическая гармоничность языка, характеров, сюжета навсегда обеспечили произведению Александра Сергеевича Грибоедова не только почетную славу памятника эпохи, но и живую власть над умами и душами читателей и зрителей.
И в этом — бессмертие пьесы, еще при жизни писателя «разобранной по словечкам, по пословицам». В этом — разгадка репертуарности, неиссякаемого интереса русской сцены к «Горю от ума».
Поэтому и в наши дни эта драматическая поэма (по словам ее лучшего критика И.А. Гончарова, сказанным в статье 1872 года «Мильон терзаний») — «как столетний старик, около которого все, отжив по очереди свою пору, умирают и валятся, а он ходит, бодрый и свежий, между могилами стариков и колыбелями новых людей...»
Грибоедову так и не пришлось увидеть на сцене своей комедии. Через год после его смерти она впервые была поставлена в Малом театре с участием Мочалова (Чацкий) и Щепкина (Фамусов). Правда, спектакль игрался по изуродованному цензурой тексту и не полностью, а в отрывках. Впоследствии исполнением ролей в грибоедовской комедии прославилось множество выдающихся актеров: Самарин, Шумский, Ленский, Давыдов, Станиславский, Южин, Рыбаков, Качалов, Царёв, Ильинский, Пашенная и другие.
Запись, которую вы услышите сейчас, — спектакль 1976 года, поставленный режиссером Виталием Ивановым и Михаилом Царёвым. Остроумному, ранимому и задиристому, совсем еще юноше Чацкому в интересном исполнении Виталия Соломина противостоит не столько «большой свет», сколько Фамусов (Михаил Царёв) — большой московский сановник, истинный «идеолог» крепостничества и консерватизма, активно и грозно наступающий, а вовсе не комически обороняющийся. Спектакль получился подлинно «дуэтным». Роль незаурядно умного оппонента Чацкого стала второй центральной ролью «Горя от ума». Конфликт замечательной комедии снова обрел трагедийный отзвук.
Мария Бабаева
