Текст с конверта грампластинки 1982 года:
Когда заходит речь о русском народном поэте в высокотрадиционном понимании этого слова, о поэте, которого читают — и притом наизусть — от мала до велика, неизменно вспоминают знаменитого баснописца Ивана Андреевича Крылова, или, как его часто называют, «дедушку Крылова».
Иван Андреевич Крылов родился в 1769 году в Москве. Раннее детство его прошло в Астрахани, где служил отец, Андрей Прохорович Крылов.
В 1774 году после двадцатилетней непрерывной армейской службы Крылов-отец вышел в отставку и поселился в Твери, но вскоре умер, оставив семью без средств.
Андрей Прохорович был человеком начитанным и образованным. Горячую любовь к книге, к литературе он привил сыну Ивану. В память об отце Иван Андреевич упросил мать (которой пришлось продать библиотеку мужа) оставить ему одну-единственную книгу: «Притчи Эсоповы на латинском и русском языке, изданные в 1700 году в Амстердаме». Крылов не расставался с этой книгой до конца своих дней.
В 1782 году Крылов вместе с матерью переехал из Твери в Петербург. Здесь он познакомился с известными артистами, режиссерами, драматургами. Актер Иван Афанасьевич Дмитриевский (создавший вместе с Федором Волковым первый русский театр) стал его наставником.
Весь свой досуг юноша отдавал театру. К этому времени относится его первое драматургическое произведение — сатирическая опера в стихах «Кофейница». Друзья Крылова отдали ее на суд директору Петербургских театров генерал-майору П.А. Соймонову, который горячо похвалил сочинение молодого автора. Однако дальше этого дело не пошло. Сатирическая направленность комедий Крылова пришлась не по вкусу начальству. Вот почему его сочинения пылились в шкафах театральной дирекции, а не ставились на сцене.
В 1789 году И.А. Крылов стал издателем совственного журнала «Почта духов», смело проявив себя в нем бесстрашным обличителем феодально-бюрократического режима России. (Следует сказать, что единственным автором «Почты духов» был он сам). Журнал имел всего восемь номеров и вскоре прекратил свое существование. Современники Крылова отзывались о «Почте духов» как о «периодическом издании, наиболее философском и наиболее колком из всех, какие когда-либо осмеливались публиковать в России».
В 1792 году он начал издавать новый журнал — «Зритель», явившийся важной ступенью в развитии сатирического дара великого баснописца. После очередного запрещения «Зрителя» Крылов стал выпускать журнал «Санкт-Петербургский Меркурий» (1973). Но это издание не понравилось самой императрице Екатерине II, заподозрившей молодого журналиста в неблагонадежности. Боясь разделить горестную судьбу Новикова и Радищева, Крылов был вынужден расстаться с литературой, покинуть Петербург и надолго замолчать. Лишь после смерти Екатерины II он смог заняться литературным творчеством.
* * *
К басне Иван Андреевич Крылов обратился в 1805 году. Он усиленно изучает в это время басенное творчество Ломоносова, Кантемира, Сумарокова, Тредиаковского, Василия Майкова, Фонвизина, Хераскова, Ржевского, Дмитриева. Однажды он попробовал перевести с французского басню Лафонтена «Дуб и Трость», стараясь придать своему переводу прелесть подлинно русской речи. Крылов понимал, что басня не может быть скучной, тяжеловесной. Слова в ней должны искриться, как шампанское. Именно так перевел он и другую басню Лафонтена — «Девушка». Это не был перевод в точном смысле слова. Скорее всего, это были вариации на лафонтеновскую тему; не поэтому ли Крылов назвал свое произведение иначе — «Разборчивая невеста», ярко запечатлев в нем подлинный московский быт того времени!
Первое напутствие дал Крылову старейший русский баснописец и поэт Иван Иванович Дмитриев. Прочитав оба его перевода, Дмитриев воскликнул: «Вы нашли себя. Это истинный наш род. Продолжайте. Остановитесь на этом литературном жанре». Старик Дмитриев сам передал басни И.А. Крылова в только что созданный тогда князем Петром Шаликовым журнал «Московский зритель», где они и были напечатаны.
Крылов был великим тружеником. Он запоем читал журналы, альманахи, сборники, антологии. Трудился от зари до зари, иногда по пятнадцати — шестнадцати часов в сути, переделывая, редактирую, шлифуя свои басти. Еще в молодости он начертал себе правило: «чтобы в коротких словах изъяснена была самая истина... дабы оные глубже запечатлевались в памяти». Крылов читал, что «басня не может утопать в лишних словах», поэтому порой он выбрасывал из своих произведений не только строки, но и целые строфы, хотя нередко они были великолепными.
В своих баснях Крылов говорил с читателем простым и понятным языком, ведь грамота в то время была привилегией очень немногих. Вот почему басни его не столько читались тогда глзами, сколько рассказывались... Собственно, они бытовали в народе, как бытует песня.
Свою первую книжку (в ней было двадцать три басни) Крылов составил в октябре 1808 года. В это время он служил в Монетном департаменте, опекаемом друго баснописца — известным художником и крупным деятелем культуры Алексеем николаевичем Олениным. Но служба мало интересовала Крылова. Он почти ежедневно заглядывал в типографию Монетного департамента, где печаталась его первая книжка. Весь тираж (1200 экземпляров) вышел в начале 1890 года и разошелся мгновенно, хотя в те времена это было редчайшим случаем. Книжка называлась просто — «Басни Ивана Крылова». Напечатана она была весьма скромного, на плохой бумаге, без украшений. Крылов хотел, чтобы книгу его читало не только избранное общество, а весь народ. Ведь дешевое издание мог купить каждый, а дорогое (с кравюрами, с «картинками») было доступно только привилегированному сословию. И хоть это была лишь первая его книга, она сразу показала, что иван Андреевич Крылов — истинный художник, замечательный русский поэт...
Одним из первых написал о книге Крылова Жуковский, редактировавший в те годы журнал «Вестник Европы». «Мы позволим себе утверждать, — писал он, — что Крылов может быть причислен к переводчикам искусным и потому точно заслуживает имя стихотворца оригинального. Слог басен его вообще легок, чист и всегда приятен. Он рассказывает свободно и нерезко. С тем милым простодушием, которое так пленительно в Лафонтене. Он имеет гибкий слог, который всегда применяет к своему предмету: то возвышается в описании величественном, то трогает нас простым изображением нежного чувства, то забавляет смешным выражением или оборотом. Он искусен в живописи — имея дар воображать весьма живо предметы свои, он умеет переселять их в воображение читателя; каждое действующее в басне его лицо имеет характер и образ, ему одному приличные; читатель точно присутствует мысленно при том действии. Которое описывает стихотворец...»
Без малого тридцать лет проработал Иван андреевич Крылов в Императорской Публичной библиотеке. Библиотека (особенно русский отдел) была в то время своего рода литературноым клубом, в который любили приходить известные поэты, актеры, ученые, художники. Многие литераторы приходили специально к Ивану Андреевичу Крылову, и спрашивая у него совета, помощи, дружеского слова. Начинающие поэты отдавали свои произведения на его суд, знаменитые писатели любили читать ему только что написанное... Грибоедов читал здесь свое «Горе от ума», Рылеев — «Думы», Пушкин — «Бориса Годунова»...
Но, конечно, Крылов всегда понимал, что главное его дело — басни. И они выходили в свет...
В феврале 1838 года в знаменитом доме Василия Васильевича Энгельгардта на Невском проспекте устроено было первое в России торжественное празднование пятидесятилетия писательской деятельности И.А. Крылова. Это был подлинно национальный праздник, и если бы на него можно было пригласить всю Россию, она приняла бы в нем участие...
В честь юбиляра были зажжены десятки тысяч свечей в роскошных бронзовых люстрах, гремела музыка, когда поднимали бокалы с шампанским, и хор и тысячи человек пел здравицу на стихи П.А. Вяземского. К празднику была выпущена медаль с изображением баснописца, а его самого торжественно увенчали в доме Энгельгардта лавровым венком.
Этим торжественным юбилеем Николай I лицемерно хотел показать, что и он отечески предан Крылову, на самом деле боясь его всенародного признания.
На баснях Крылова лежат отстветы его времени, и вместе с тем они — на все времена. Каждая из них может быть по-своему истолкована новым поколением чтитателей. Сила их так долговременна, что, послужив своей эпохе, они продолжают служить и последующим временам. И если мы спросим, кто же сегодня является читателем и слушателем басен Крылова, то ответ будет прост: все!
Каждая его басня — это маленькая, но емкая одноактная пьеса. Ее свободно можно разыгрывать в лицах. Законы театра, народного представления, которые так хорошо знал и любил Крылов, привнес он и в басню. Вот почему их так любят читать с эстрады актеры.
Сбылись пророческие слова Виссариона Белинского: «Иван Андреевич Крылов больше всех наших писателей кандидат на никем еще не занятое место «народного поэта»; он им сделается тотчас же, когда русский народ весь сделается грамотным народом. Сверх того, Крылов проложил и другим русским поэтам дорогу к народности».
Светлана Магидсон
