Текст с конверта грампластинки 1977 года:
Даже для повидавшего немало на своем веку Колонного зала этот вечер был необычным: народная артистка Советского Союза Клавдия Шульженко в свой семидесятилетний юбилей давала большой (в двух отделениях) сольный концерт, прошедший с триумфальным успехом. В этом успехе и огромная любовь зрителей, завоеванная певицей за долгие годы творчества, и дань благодарности за ее гражданский и артистический подвиг беззаветного служения искусству, и восхищение мастерством актрисы, неповторимостью ее таланта, с годами нестареющего и вопреки всем законам — расцветающего с новой силой.
Перед слушателями как бы прошли кадры своеобразного фильма: в каждой песне Шульженко рассказывала «о времени и о себе»; почти за каждой из них вставала история страны, ее народа, с которым актриса жила одной общей жизнью, думала и чувствовала, как он, боролась за одно общее дело, отстаивала общие идеалы.
Уже первая песня концерта — «Подъезд» А. Лепина (стихи Ф. Лаубе) — прозвучала как автобиография современника. Когда певица рассказывала о судьбе героя, который много видел, ездил, узнал, возвращался «на минутку» в родной дом и снова отправлялся в путь, казалось, она говорит и о себе... С харьковской окраинной Москалевки семнадцатилетняя девочка ушла в Драматический театр, где училась у прославленного режиссера Н. Синельникова, а затем попытала счастья на эстрадах Ленинграда, Москвы, Киева, Нижнего Новгорода, исполняя песни, написанные для нее такими же молодыми, как она, авторами. И сколько бы она ни возвращалась к родному порогу, песня, ставшая ее призванием, снова звала в путь, как зовет и сегодня, — в Ярославль, Одессу, Ленинград, Владимир, Горький, Донецк (это лишь часть маршрутов 1977 года!) на встречу со зрителями, которым она отдает все свое сердце, весь свой талант.
Вторая песня юбилейного концерта — «Где же вы теперь, друзья-однополчане?» возвращает нас в тот год, когда страна праздновала тридцатилетие Октября. Песня эта — одна из шести, составивших цикл «Сказ о солдате» (музыка В. Соловьева-Седого, стихи А. Фатьянова), занявший тогда целое отделение праздничной программы певицы. Шульженко, первая и единственная исполнительница всего цикла, взволнованно рассказала в нем о воине, вернувшемся к мирному труду, о солдатской дружбе, которой спаяны те, кто плечом к плечу прошел сквозь огненные годы войны. Высокую гражданскую тему она сумела раскрыть в лирике глубокой, проникновенной.
Это умение проявляется во многих песнях Шульженко. Оттого-то, наверное, и так бесконечно разнообразна ее лирика. Ее песни о любви — это рассказ о родной земле, о солдатской верности, о первых робких чувствах, о разлуках и надеждах... Песня «Возьми гитару» А. Лепина (стихи М. Пляцковского) представляется в этой связи весьма характерной. Она позволяет певице продемонстрировать все богатство оттенков ее лирического дарования — от интимного признания до высокой гражданственности.
Широтой лирического диапазона, удивительным соединением, казалось бы, несовместимых чувств — иронии и восторга, грусти и радости — отмечен и «Вальс о вальсе» Э. Колмановского и Е. Евтушенко. Обстоятельства сложились так, что Шульженко не смогла быть первой исполнительницей этой предназначавшейся для нее песни. И хотя она спела «Вальс о вальсе» после того, как он прозвучал в десятке других интерпретаций, ее трактовка стала эталоном, вошла в сознание слушателей именно с голоса певицы. «Талант этой замечательной артистки таков, что, раз спев песню, она делает ее своей, «шульженковской», — сказал Э. Колмановский. — Мы, композиторы, не можем быть за это в обиде. Наоборот, мне кажется, что именно благодаря исполнению Клавдии Шульженко «Вальс о вальсе» получил столь долгую и счастливую жизнь».
Песни «Давай закурим» и «Последний бой» связаны в творчестве артистки единой темой. Войну Шульженко не только осмыслила художнически, но и пережила как участник всенародной битвы с фашизмом. В годы ленинградской блокады она дала пятьсот концертов для тех, кто оборонял город Ленина, кто защищал и обслуживал ладожскую Дорогу жизни, кто вел сражения на Волховском фронте. Не случайно на этикетках записанных в ту пору пластинок с песнями М. Табачникова на слова И. Френкеля «Давай закурим», как и знаменитого, рожденного на фронте «Синего платочка» (музыка польского композитора Ю. Петербургского, военный текст лейтенанта М. Максимова), стояла необычная надпись: «Обменный фонд. Продаже не подлежит». Пластинки эти шли на фронт в части действующей армии, а в тылу их обменивали на столь нужное в военные годы сырье для промышленности.
Гражданский и ратный подвиг актрисы был отмечен наградой, которую дают только воинам, — орденом Красной Звезды.
Верность военной теме Шульженко сохранила на всю жизнь. Об этом свидетельствует песня М. Ножкина «Последний бой», написанная для многосерийной эпопеи «Освобождение». На эстраде она впервые прозвучала в исполнении Шульженко, сумевшей с потрясающей достоверностью, драматизмом и вместе с тем простотой рассказать о мыслях и чувствах солдата перед «последним боем, трудным самым». Так глубоко раскрыть содержание песни мог только человек, сам перенесший все тяготы войны.
Искусству Шульженко подвластны все песенные жанры: лирический монолог, баллада, шуточные куплеты, романс — старинный и современный.
Романс в творчестве певицы (и это отразилось в программе юбилейного концерта) занимает особое место. Есть общая черта, характерная и для старинной «Вишневой шали», и для современных романсов, исполняемых Шульженко («Не жалею» Б. Фомина и П. Германа, «Руки» И. Жака и В. Лебедева Кумача, «А снег повалится» Г. Пономаренко и Е. Евтушенко). Актриса рассказывает в них о ярких больших чувствах, о настоящей любви. Меланхолии здесь нет места. Лирическая героиня Шульженко может действовать «рассудку вопреки», но никогда не жалеть об этом. Ведь встреча с подлинным чувством не проходит бесследно, делает человека богаче.
Исповедальная интонация, с которой Шульженко исполняет эти произведения, такт, присущий ей, спасительная улыбка, а то и легкая ирония придают ее новеллам о любви необычное очарование, снимая с них всякий налет сентиментальности.
О мастерском прочтении Шульженко песенной лирики стоит сказать несколько подробнее. Программа юбилейного концерта собрала песни, написанные и впервые исполненные в разное время. Так, например, дебют «Записки» Н. Бродского и П. Германа отделен от премьеры «Трех вальсов» А. Цфасмана на стихи Л. Давидович и В. Драгунского пятнадцатью годами, а от первого исполнения «Бабьего лета» Т. Марковой и И. Кохановского — двумя десятилетиями.
Рядом с ним оказались и совсем новые произведения — «Когда-нибудь» Л. Лядовой и О. Милявского, «Размышление» С. Каминского и В. Бута. И такое соединение не только не содержало риска невыгодных для исполнителя сопоставлений, но, напротив, свидетельствовало о победе Шульженко над временем. Казалось, что каждую песню, которую она пела в тот вечер в Колонном зале, она поет впервые: настолько взволнованным, наполненным свежестью чувств было ее исполнение. Актриса не стремилась воссоздать прежний рисунок песни. Ее новое прочтение хорошо знакомых слушателю произведений несло не столько радость узнавания, сколько радость открытия: в «легких» когда-то песнях появилась глубина, за непритязательными, наизусть запомнившимися строчками вставала гамма новых чувств: юмор и грусть, сострадание и лихость. И главное — ничего «понарошку», все — подлинно, все — правда.
Оттого-то, наверное, так ярко прозвучали многие замечательные песни, в течение долгих лет украшающие репертуар Шульженко. Среди них — «Молчание», написанное И. Дунаевским и поэтом М. Матусовским специально для съемок певицы в фильме «Веселые звезды», и знаменитые «Три вальса» — моноспектакль в трех действиях, поражающий великолепным умением Шульженко сыграть характер в нескольких песенных строчках, и «Старинный вальс» 3. Левиной на стихи Л. Глазковой, нарядно инструментованный А. Мажуковым, — блестящая миниатюра, в которой Шульженко с мягким юмором и изяществом продемонстрировала смену настроений своей героини, непоследовательность ее поступков.
Запись юбилейного концерта позволит слушателям почувствовать ту атмосферу праздника, царившую в зале, атмосферу радостного возбуждения, особой приподнятости, которая возникает, когда встречаешься с настоящим искусством. И пусть по техническим причинам на пластинках невозможно сохранить все восторженные аплодисменты (их длительность едва ли меньше всей программы), которыми награждали зрители любимую актрису, альбом юбилейного концерта Клавдии Шульженко навсегда сохранит живую атмосферу вечера, ставшего событием не только в музыкальной жизни столицы, но и всей нашей страны.
Глеб Скороходов
