Текст с конверта грампластинки 1990 года:
Сейчас одновременно выпущены два диска, на которых Ян Френкель поет свои песни. Первый составлен из песен на стихи Расула Гамзатова, Инны Гофф и мои, второй — перед вами.
Здесь собраны песни, сочиненные композитором в разные годы, в том числе и в самом начале творческого пути. В силу обстоятельств мне довелось слышать большинство из них сразу после написания.
«Годы» — вообще первая песня Френкеля. «Текстильный городок» — вторая. Поэт Марк Лисянский, опытный уже в этом деле (одна его песня давно была знаменитой), сразу поддержал начинающего композитора. А Френкель в свою очередь нашел еще менее искушенного, чем он сам, соавтора — Михаила Танича.
Как говорят в таких случаях, дебют оказался удачным.
Ян Френкель начал поздно. Композиторы его поколения, и даже куда более молодые, были уже хорошо известны, а о нем никто и слыхом не слыхал. В короткий срок он совершил стремительный рывок и оказался с ними в одном ряду. А ведь и они на месте не стояли.
Он был ярко одарен. И еще он прекрасно знал, чувствовал оркестр. Не только потому, что сам играл в разных оркестрах, — как раз они, может быть, были не самого высокого уровня. Скорее, причина в том, что после войны он работал корректором в комбинате Музыкального фонда. Через его руки прошло множество замечательных партитур. Он сделался отличным оркестровщиком, помогал в этом плане и дру гим. Разумеется, его собственные песни тоже виртуозно оркестрованы.
Но это не было для Френкеля самоцелью. У него всегда чувствовался резерв мастерства.
Он учился в Киевской консерватории по классу скрипки, великолепно владел роялем. Но никогда не чинился, мог проаккомпанировать себе на аккордеоне или гитаре, — ведь в матросском кубрике или в палатке у геологов рояля нет. А он побывал буквально везде — нет в стране уголочка, где бы не звучали песни Яна Френкеля в авторском исполнении.
И сами его песни таковы, что они годятся и для строгих концертных залов, и для сельских клубов или заводских общежитий. Вообще — для жизни. Они устраивают академика и солдата. В этом их редкостное достоинство и, если угодно, секрет. В них, как и в их авторе, — бездна вкуса, такта, деликатности, соразмерности.
Что еще сказать о нем?
За те долгие годы, что я знал Яна Френкеля, он очень развился — не только как музыкант, но и как личность. Он много читал, был наблюдателен, умен и остроумен. Круг его интересов выходил далеко за пределы музыки. Он был мягок по характеру и потому терпим к человеческим слабостям других, но он оставался тверд в требовательности к себе.
Разумеется, на этих двух пластинках уместились не все песни Яна Френкеля. А иных записей в его исполнении не оказалось, — скажем «Погони» или женских песен: «Август», «Калина красная» и некоторых других... Но мы словно слышим их где-то вдали, а быть может, и в нас самих.
Константин Ваншенкин
