Нас спас Владимир Высоцкий
В соцсетях пишут – «продали наше детство». Я теперь поняла, как люди воспринимают фирму «Мелодия». Мы уже 10 лет стояли в плане приватизации – то есть государство давно от нас пыталось избавиться. Почему? Думаю, истоки ведут в 90-е годы, когда «Мелодию» из ведомства Министерства культуры передали в созданный Комитет госимущества. В нем было отдельное подразделение – «Силовые ведомства». Разумеется, люди там не понимали, кто мы, чем занимаемся, зачем вообще эта классика. Нас «спас» Владимир Семенович Высоцкий, потому что эти пластинки все знали. Но дальше ничего не произошло: за последние 20 лет «Мелодия» не получила ни копейки на развитие от государства. Оно только забирало у «Мелодии»: например, нашу студию в Англиканской церкви, которую Борис Ельцин «подарил» английской королеве. И взамен нам ничего не предложили, так что «Мелодия» осталась архивом и лейблом, но без своей студии звукозаписи.
Позже, в 2007 году «Мелодию» в течение двух дней перевезли с Тверского бульвара на Карамышевскую набережную, в здание, которое строилось как дополнительный корпус отделения проктологии 67-ой больницы. Кабинеты у всех наших сотрудников похожи на больничные палаты – одинакового размера, и мы там создаем искусство. На Тверском бульваре у нас были отдельные студии для звукорежиссеров, занимавшихся реставрацией архивных записей. Сейчас они, благодаря «помощи» государства, сидят вместе в одном пространстве – без всякой звукоизоляции, и смотрят на 67-ю городскую больницу, реставрируя записи Рихтера, Гилельса, Юдиной…
Святослав Рихтер или пылесос
Еще был казус – года три назад, когда нас переводили из ФГУПа в Акционерное общество, Росимущество решило, что архив не имеет ценности: внесли в списки имущества стулья, столы, пылесос, а уникальные пленки – нет. Нам удалось объяснить, что фонотека крайне важна, что ее надо сохранить прежде всего. Вроде нас услышали. Но предложили перейти в Росархив. Но ведь мы занимаемся оцифровкой, реставрацией – на такую работу в Росархиве сотрудников нет. Это означало бы, что пленки легли бы в Росархив, а далее они бы рассыпались, так как у них есть срок годности. Фактически для нашего звукового архива это стало бы медленной смертью. Мы избежали и этой участи…
День сурка
В последнее время у «Мелодии» была такая форма управления, когда Росимущество каждый год назначало новый совет директоров, который заседал каждый квартал.Приходили новые люди, не имеющие отношение к культуре, и мы переживаем «день сурка», помните фильм? Объясняем одно и то же – кто мы, для чего существует «Мелодия». На последнем заседании нам рекомендовали экономить на туалетной бумаге и выпускать вместо боксов Марии Юдиной и Сергея Рахманинова рэп – ведь он хорошо продается. Так что мне странно слышать и читать слова сожаления по поводу нашей продажи – «Мелодия» все это время выживала не благодаря, а вопреки государству.
На аукционе, который состоялся 7 февраля, «Мелодия» была оценена вместе с недвижимостью и архивом в 330 миллионов рублей, из них 30 – 60 миллионов стоит фонотека, что соответствует действительности. Потому что годовая прибыль «Мелодии» порядка полутора миллионов рублей. Мы – национальное достояние, но не бизнес-актив.
В состав приватизируемого «Формаксом» имущества вошли интеллектуальные права на каталог Мелодии и два здания. В одном здании на Карамышевской набережной расположен офис и фонотека «Мелодии», а другое в конце первого десятилетия 2000-х было сдано в долгосрочную аренду — до 2032 года. Архив записей и пленок в приватизационную массу не вошёл и остался в собственности государства. Хочу этот момент подчеркнуть, так как очень много звучит фейковых заявлений о том, что государство продало архив. Ещё раз – нет, архив остался государственным и находится у «Мелодии» на ответственном хранении.
Новый собственник ничего с архивом пленок в глобальном смысле сделать не может: его нельзя ни продать, ни выкинуть на улицу. Государство все равно рядом, и безопасности архива ничего не угрожает.
