Текст издания 1982 года:
Блестяща, хотя и непродолжительна, сценическая судьба водевиля в русском театре. Зародившись во Франции и вобрав в себя традиции профессионального театра, а также шуточной народной песенки, «заграничный шалун» в десятых годах XIX века объявился в России. Сначала он звучал на своем родном языке в аристократических театральных кружках, где в то время преобладал парижский тон, затем и в русском переводе. Но признание широкой публики водевиль получил лишь после того, как на сценических подмостках появились подлинно русские персонажи, взятые из самой жизни. Вместо пикантных французских стишков зазвучали злободневные куплеты, высмеивающие порой явления не только повседневного быта, но и существующих общественных условий. Публику эти новые представления привлекали своей остротой, комедийностью, жизнерадостностью.
Своим расцветом русский водевиль обязан перу многих талантливых писателей. О водевилях положительно отзывался Александр Пушкин, который и сам был не прочь сочинять для них куплеты. Успешно пробовал свои силы в этом жанре Иван Крылов. Один из изящнейших русских водевилей «Кто брат, кто сестра?» создал, совместно с поэтом Вяземским, автор бессмертной комедии «Горе от ума» Александр Грибоедов. Несколько прекрасных водевилей написал Николай Некрасов.
Музыку к водевилям писали известные композиторы того времени; среди них Алексей Верстовский, Александр Алябьев, Михаил Виельгорский, Катерино Кавос. Наконец, целая плеяда замечательных актеров играла в водевилях: Михаил Щепкин, Владимир Давыдов, Александр Мартынов, Варвара Асенкова, Николай Дюр.
В одном лишь Александринском театре за 1826–1855 годы было сыграно восемьсот пятьдесят водевилей самых различных авторов. Среди них заметное место принадлежит Владимиру Александровичу Соллогубу (1813–1882). В историю русской литературы он вошел прежде всего благодаря роману «Тарантас» и нескольким повестям. Однако гораздо больше он известен сегодня как автор водевилей, не сходивших в 40–50-х годах с подмостков русского театра, таких как «Мастерская русского живописца», «Дагерротип», «Модные петербургские лечения» и другие, в которых высмеивались модные в то время увлечения, предрассудки представителей различных общественных слоев: дворянства, купечества, мещан, художественной богемы.
Одноактный водевиль Владимира Соллогуба «Беда от нежного сердца» (1850) не претендует на значительность содержания, какую-либо критику существующих социальных условий (что характерно, например, для водевилей Фёдора Кони или Николая Некрасова). Скорее это занимательная картинка из повседневной жизни провинциального общества с его «насущными» проблемами выгодного сватовства или получения наследства, ироническая насмешка над пороками общества: хвастовством, лицемерием, жадностью, самомнением и тому подобное. Вместе с тем это типичный водевиль, о котором так великолепно писал Виссарион Белинский: «Предмет водевиля — страстишки и слабости, смешные предубеждения, забавно-оригинальные характеры, анекдотические случаи частной и домашней жизни общества. Словом, когда водевиль... забавен, легок, остроумен, жив, он может доставлять очень приятное, хотя и минутное удовольствие и в чтении, и на сцене».
Сочный образный язык, всегда забавная и запутанная интрига, смешные куплеты, положенные на веселую музыку, — все это делает водевиль зрелищным, захватывающим действием.
Остается водевиль интересным и сегодня. Интересным и для актера, и для зрителя. Для актера — потому что жанр этот, по признанию самого Константина Станиславского, прекрасная школа, дающая возможность актеру проявить различные стороны своего дарования, овладеть всеми выразительными средствами исполнительского мастерства: движением, ритмом, голосом, речевой интонацией... А для зрителя... Ну какой же зритель не любит шутки! А водевиль — это, прежде всего, шутка, смех, хорошее настроение.
Над чем же смеялся зритель почти два столетия назад? Об этом поведали нам автор «Беды от нежного сердца» и актеры ленинградских драматических театров.
В. Соловьев
Комедия-водевиль в одном действии
Музыка Бориса Глыбовского
Дарья Семеновна Бояркина — Нина Мамаева
Марья Петровна, ее дочь — Елена Дриацкая
Настасья Павловна, ее племянница — Лидия Мельникова
Аграфена Григорьевна Кубыркина — Валентина Чемберг
Катерина Ивановна, ее дочь — Наталья Четверикова
Василий Петрович Золотников — Иван Краско
Александр Васильевич, его сын — Сергей Паршин
Француз-парикмахер — Георгий Штиль
Режиссер — Вадим Пучкин
Валентин Черенков, флейта
Нелли Стопичева, фортепиано
Михаил Васильев, фортепиано
Юрий Смирнов, гитара
Александр Шалов, балалайка
Квартет Академического симфонического оркестра Ленинградской государственной филармонии:
Георгий Кнеллер, первая скрипка
Михаил Эстрин, вторая скрипка
Владимир Стопичев, альт
Михаил Кушнер, виолончель
