Текст с конверта грампластинки 1980 года.
На этой пластинке записаны «устные рассказы» австралийского волнистого попугая, имеющего богатейший словарный запас, который он демонстрирует, вызывая изумление. Вот что рассказала о своем феноменальном питомце Гоше его хозяйка Р. А. Олевская.
— Эта уникальная птичка способна говорить очень много, причём чисто, с ясной интонацией моего голоса. Она может произносить сложные предложения в 10-15 слов и даже несколько фраз на одну тему, читает стихи Чуковского, поёт песни. Записывая речь моего попугая, я подсчитала, что за полчаса он наговорил 150 слов. Порой даже кажется, что он понимает, о чём говорит: ведь нередко его слова не расходятся с делом. Например, Гоша говорит: «Гошенька, иди в клеточку, кушай просо, пей водичку» — и в это время заходит в клетку и начинает есть. А ровно в 8 часов вечера он говорит: «Гошенька хочет спать, спать, иди в клеточку сам, садится на жёрдочку и начинает сам себя убаюкивать. Если я открываю водопроводный кран, он кричит: «Дай пить водичку!» — и тут же из-под крана жадно пьёт воду. Однажды, когда мы смотрели кинофильм, где герой целует свою возлюбленную, Гоша как закричит: «Поцелуй меня, пожалуйста, очень тебя прошу, только не кусайся, острый клювик, нельзя кусаться!»
Я взяла Гошеньку совсем маленьким, когда ему было 23 дня, рискуя, что он может погибнуть, т.к. он не мог сам питаться (эти попугайчики бывают самостоятельны лишь в 30-35 дней, когда выходят из гнезда). Он был не только самым маленьким, но и самым слабеньким в своей семье. Шустрые братья и сёстры обижали его. Вот такого птенчика, больного от постоянного недоедания, с выщипанными на головке пёрышками, и принесла я домой. Я выхаживала его как ребёнка.
Ученье с ним с первых дней пошло исключительно удачно. Я приговаривала ему два предложения с «шипящими звуками»: «Хочу кушать просо» и «Гошенька — хороший мальчик», повторяя их по многу раз. Предложения эти я никогда не меняла, говорила точно, а чтобы не сбиваться, завела дневник.
Гоша с большим удовольствием занимался, и когда я умолкала, всегда ударял меня клювиком по губам, настойчиво требуя продолжения. Так прошло два месяца, он что-то шептал возле зеркала (там было его любимое место) и вдруг заговорил. Сейчас ему 4 года. Он настолько «развит», что говорит не только заученные слова, а хватает их буквально на лету (слышит по радио, телевизору, от людей), сам составляет предложения, иногда очень удачные.
Я счастлива, что имею такую птичку, она приносит мне и всем друзьям большую радость.
