Название «Хорошо медитированный клавир» отсылает к одному из ключевых сочинений Иоганна Себастьяна Баха, сборнику «Хорошо темперированный клавир», с которого отсчитывают использование равномерно темперированного строя. «Клавир» Батагова состоит из 9 пьес, каждая из которых называется «формулой». Музыкант выбрал старинные музыкальные формы — чакону, пассакалию, рондо, канон — которые, по его мнению, соответствуют не только мышлению эпохи барокко, но и современному минимализму в самых разных его проявлениях. Простота мелодических построений и нескончаемые новые комбинации звуков, которые они позволяют получить, стали для Антона Батагова объектом медитации — внимательного, неторопливого созерцания и глубокого осмысления.
Для записи был выбран уникальный инструмент — рояль Steinway 1909 года, который принадлежал пианисту Николаю Петрову и сейчас хранится в Российском национальном Музее музыки, где и был записан альбом. «Встреча» с инструментом произошла благодаря PR-директору «Фирмы Мелодия» и генеральному директору Союза композиторов России Карине Абрамян.
Антон Батагов: «Инструмент совершенно удивительный. У него каждая нота как будто бы обладает своей выразительностью и индивидуальностью, не похожей на другие ноты. Иногда слышны механические призвуки — как это бывает у механики клавесина или у струн гитары. В этом есть некоторое “несовершенство” (в отличие от идеально ровного яркого звука современных больших концертных роялей), но именно это и делает этот инструмент особенным».
Буклет альбома — тоже медитация. Это серия фотографий известного фотографа Иры Полярной: невероятной красоты путешествие внутри этого рояля.
Пианист и композитор Антон Батагов — разноплановый музыкант, чьи интересы лежат в непохожих и в то же время близких сферах. Он известен как автор самобытных сочинений и переосмыслений сочинений прошлого. Все его работы открывают для слушателей новый пласт — интеллектуальный и чувственный. Батагов регулярно обращается к сочинениям, в которых он видит черты «минималистского» подхода к звуковому материалу. Каждый концерт композитора становится своего рода ритуальным действом, коллективной медитацией в полной темноте зала, в котором освещены только ноты, клавиатура и руки музыканта.
Антон Батагов с 2016 года работает с «Фирмой Мелодия» и регулярно записывает на лейбле новые альбомы. Коллекция его дисков, которые выпустила «Мелодия», включает как интерпретации классических сочинений — Баха, Моцарта, Дебюсси, Шуберта, Шопена, английской музыки XVI–XVII веков — так и авторские сочинения. Среди последних — «Я вижу твой сон. Ты видишь мой сон», цикл песен «16+» и один из самых известных опусов Батагова-композитора — «Избранные письма Сергея Рахманинова».
Альбом «Хорошо медитированный клавир» издан на диске и в цифровом формате к московской премьере программы 7 декабря в ДК Рассвет. Это третий концерт в рамках тура музыканта по семи российским городам.
Сергей Бирюков для журнала «Музыкальная жизнь», 19.12.2023:
ПОМЕДИТИРУЕМ ПОД КЛАВИР?
Новое произведение Антона Батагова ретранслирует нам флюиды от самого Баха
На одной из самых авангардных концертных площадок Москвы, в ДК «Рассвет», состоялась презентация нового альбома Антона Батагова «Хорошо медитированный клавир». Известный композитор и пианист, уже много лет работающий в русле минимализма, вновь доказал (думаю, не только корреспонденту «Музыкальной жизни»), что выразительные возможности самых фундаментальных средств музыкальной речи — тональности, гармонии, вариационной и других, исстари присущих композиторскому мышлению форм, неисчерпаемы.
Антон уже делал это в своих прошлых опусах, обращаясь всякий раз к яркой, значимой, символичной идее-сюжету. Например, показывая в «Письмах Рахманинова», как флюиды великого композитора проявляются в стилистике Арво Пярта, Владимира Мартынова, самого Батагова… Или рассказывая неспешными пьесами цикла «Где нас нет. Письма Игуменьи Серафимы» историю верующей русской женщины, а через нее — всей России в ХХ столетии.
В «Хорошо медитированном клавире» такого сюжета нет. Но уже само название указывает, куда теперь направлена мысль автора, и что он взял за образец, отправляя в полет свою фантазию. Это музыка Баха и его предшественников, чьи идеи суммировал, преобразил и мощным импульсом послал в будущее лейпцигский кантор.
Но почему «медитированный»? Антон пояснил во вступительном слове: «У старинной музыки я позаимствовал не стилистику, а принципы сочинения, формы — чакону, пассакалию, рондо… Те, что фокусируют внимание на чем-то фундаментальном — гармонической формуле, простой мелодии. Бесконечно повторяя и варьируя эту основу, мы достигаем все новых интонационных и фактурных открытий. Что это, как не медитация, позволяющая вырваться из мрака обыденности и найти ту дверь в мир света, о которой говорит Пелевин в своем романе “Непобедимое солнце”?»
Также Батагов расшифровал, что за видеоинсталляцию из золотистых граней и линий мы видели в первые минуты вечера: это фотографии известного фотохудожника Иры Полярной, сделанные в сакральном и мистическом месте — внутреннем пространстве рояля. Не абстрактного, а вот этого конкретного «Стейнвея» 1909 года, что стоял в тот момент на сцене. Именно его Антон отобрал в коллекции Российского национального музея музыки — не за возраст и не по каким иным параметрам, кроме как за тембр, наиболее подходящий, с его точки зрения, для музыки, ловящей волны из громадной толщи минувших веков и транслирующей их жителям третьего тысячелетия.
А затем этот универсум золотистого металла и дерева зазвенел и запел под пальцами Антона. Девять пьес цикла — девять способов помыслить о вечном. Уже первая показала, сколь многое можно «вытянуть» из всего трех следующих друг за другом двузвучий, почти повторяющих классическую формулу так называемого «золотого хода» (помните, с него начинаются Двадцать шестая соната Бетховена, Фортепианный концерт Шумана и десятки других сочинений?). Примерно на той же вариационной технике едва заметных, последовательно накапливающихся изменений основана вторая пьеса, привносящая в «белоклавишный» строй начала цикла легкий флер хроматики. Третья устраивает нам путешествие по регистрам рояля от хрустально-ледяных верхов до органно-гудящих басов и обратно. Четвертая вдруг резко меняет солнечный ми мажор на матовый си-бемоль, в переливах которого, однако, нет-нет да мелькнет воспоминание о том утраченном (может быть, не навсегда?) радостном блеске. Пятая обрушивает на нас мрачный колокольный минор, который шестая смягчает воспоминанием о «золотых» звуках начала цикла. Седьмая дает пример той самой чаконы, то есть вариаций на фиксированный бас. Самая развернутая восьмая суммирует множество техник, застраивая звуковыми пирамидами головокружительной высоты, от басового рокота до нежных дискантов, все доступное нашему слуху музыкальное пространство. Наконец слегка механистичная сицилиана финала дает понять: на сегодня все, пора дать звукам и извлекающим их пальцам отдохнуть… Но только на сегодня: то, что истаяло на половине фразы (почти как в шумановских «Бабочках», помните их воздушное «исчезновение», кстати, на том самом «золотом ходе»?), оживет завтра — в новых исполнениях, в иных сочинениях Антона, в музыке других композиторов.
В частности — и во вновь записанном альбоме «Хорошо медитированный клавир», выпущенном фирмой «Мелодия» не только в цифре, но и по-винтажному — на компакт-диске. О чем нам также сообщили Антон Батагов и инициатор этого рекорд-проекта, первый заместитель генерального директора знаменитого лейбла Карина Абрамян.
Денис Бочаров для газеты «Культура», 09.01.2024:
Название программы недвусмысленно отсылает к одному из ключевых сочинений Иоганна Себастьяна Баха — сборнику «Хорошо темперированный клавир», с которого принято отсчитывать использование равномерно темперированного строя, подразумевающего деление октавы на двенадцать равных частей — полутонов.
«Клавир» Батагова состоит из девяти пьес, каждая из которых называется «формулой». Музыкант выбрал старинные музыкальные формы (чакону, пассакалию, рондо, канон): они, по мнению автора, соответствуют не только музыкальному мышлению эпохи барокко, но и современному минимализму, для которого характерна простота мелодических построений.
Для записи был выбран уникальный инструмент — рояль Steinway 1909 года, который принадлежал выдающемуся пианисту Николаю Петрову и сейчас хранится в Российском национальном Музее музыки, где и был записан альбом.
«Инструмент совершенно удивительный. У него каждая нота как будто бы обладает своей выразительностью и индивидуальностью, не похожей на другие ноты. Иногда слышны механические призвуки — как это бывает у механики клавесина или у струн гитары. В этом есть некоторое «несовершенство» (в отличие от идеально ровного яркого звука современных больших концертных роялей), но именно это и делает этот инструмент особенным», — говорит Антон Александрович.
Батагов — разноплановый пианист, хорошо известный как автор самобытных сочинений и переосмыслений сочинений прошлого. Он регулярно обращается к произведениям, в которых видит черты «минималистского» подхода к звуковому материалу. Каждый концерт музыканта становится своего рода ритуальным действом, коллективной медитацией в полной темноте зала, в котором освещены только ноты, клавиатура и руки исполнителя.
С фирмой «Мелодия» Батагов сотрудничает с 2016 года, регулярно выпуская новые альбомы. Коллекция его дисков, которые выпустил наш звукозаписывающий лейбл, включает как интерпретации классических сочинений (Баха, Моцарта, Дебюсси, Шуберта, Шопена, английской музыки XVI–XVII веков), так и авторские сочинения. Предлагаемая фонограмма датируется ноябрем 2022 года.
Дед Звукарь для портала ЗВYКИ.РY, 07.10.2023:
Композитор и пианист Антон Батагов выпускает новый альбом. Он назвал его «Хорошо медитированный клавир». Звуки попросили композитора рассказать историю создания и записи альбома — и он написал небольшое эссе.
Этот сольный альбом — музыка, которую я написал в 2020 году.
У него нет никакой концепции или идеи, которая предшествовала бы музыке.
Девять пьес: Формула 1, Формула 2 — и так далее, до Формулы 9.
Старинные формулы работы с материалом — чакона, пассакалия, канон, контрапункт, рондо — идеально соответствуют «минималистскому» мышлению. С их помощью мы обнаруживаем бесконечные конфигурации звуков внутри простых мелодических и гармонических построений. Объектом для медитации являются, собственно, сами эти звуки, извлекаемые из рояля.
А теперь — история о том, как я это записал.
Как всегда, мне очень важно найти для каждой записи именно тот рояль, на котором эта музыка будет звучать так, как мне хочется. Иногда это бывает и «самый обыкновенный» концертный Steinway D. Но таких случаев немного. Каждый альбом — это, помимо всего прочего, еще и звуковой образ, который неотделим от самой музыки и ее исполнения. Эти поиски приводили меня к роялям Steinway 30-х и 50-х годов, к современным Fazioli и Bosendorfer.
А в этот раз произошло совсем неожиданное путешествие во времени. В начале октября 2020 года мы встретились за чашкой кофе с Кариной Абрамян, продюсером фирмы «Мелодия». Карина подарила мне потрясающее CD-издание всех сонат Бетховена, записанных на концертах Татьяны Петровны Николаевой (я был на этих концертах, и даже написал несколько слов в буклет этого издания). В следующую минуту я обрушил на Карину всё, что накопилось в моей оперативной памяти за последние месяцы. В частности, я рассказал про «Хорошо медитированный клавир».
Карина говорит: «Скажи, когда будешь готов записать». Я отвечаю: «Да я вроде бы готов, но не знаю, на каком рояле. Это точно не Steinway на студии Синелаб, и точно не те рояли, на которых я записывал Шуберта и Баха, хотя они были и очень нетипичные. Очень важно, чтобы это был инструмент, не имеющий вообще ничего общего с современным концертно-студийным стандартом».
«Щас, минутку, — говорит Карина, — Тут за углом — музей музыки. Я им позвоню, и давай сразу туда пойдем».
И дальше всё происходит как в кино, где прошлое и будущее пересекаются неожиданным образом. Допив кофе (эх, какой там был круассан) и ритуально надев маску и перчатку на правую руку в момент прикладывания карточки к платежному терминалу, мы приходим в музей.
Это бывший музей им. Глинки. Именно там были основные концерты фестивалей «Альтернатива» в конце 80-х — начале 90-х, то есть это был фактически мой дом. Но с тех пор я там ни разу не был.
И вот мы приходим, нас встречают, показывают несколько роялей. И — мы договариваемся о записи. В конце ноября того же года я записываю альбом там, на рояле Steinway 1909 года. Этот рояль принадлежал выдающемуся пианисту Николаю Петрову (1943–2011).
Инструмент — совершенно удивительный. У него как будто бы каждая нота обладает своей выразительностью и индивидуальностью, не похожей на другие ноты. В этом есть и некоторое как бы несовершенство (в отличие от современных бронебойных больших концертных роялей с идеально ровным звуком), и это делает инструмент особенным. И — призвуки у некоторых нот, как призвуки механики клавесина или струн гитары. Я привез туда свой комплект микрофонов и прочих девайсов, которые всегда со мной, и закрылся наедине с роялем. Всё это позволило мне записать этот звук во всех мельчайших подробностях. Ощущение в процессе слушания — как будто слушатель сам сидит и играет. Вот такой получился хорошо медитированный клавир. Я благодарен сотрудникам музея, которые создали идеальные условия для работы. И, конечно, благодарен Карине. Этот альбом звучит именно так благодаря ей.
Издание альбома на Мелодии и концертная премьера планировались на весну 2022 года. До этого у нас уже стояли в очереди другие релизы. А потом пришлось всё это отложить по апокалиптическим причинам. А теперь мы решили, что пора. Не потому, что апокалипсис закончился, а просто пора. Альбом выйдет в начале декабря 2023 года. Премьерные концерты — в Черногории в конце октября и в нескольких городах России в декабре.
