Текст издания 1978 года:
«На «Закавказской музыкальной весне» мы имели возможность услышать произведения, в которых новейшие средства не помешали успеху их авторов. Одно из них — Вторая симфония А. Тертеряна. Автор пользуется здесь сонорными и алеаторическими эффектами, но ему удалось подчинить их выражению содержания и сохранить национальное своеобразие своей музыки. Этому в сильной степени помогла тонкая стилизация старинных, безымянных армянских песнопений. Автор не предпослал симфонии программы, но она настолько ярка по своей образности, что воспринимается именно как программная».
К. Саква, заслуженный деятель искусств РСФСР. «Советская культура», 1 июля 1975 г.
«...Во Второй симфонии А. Тертерян предложил новую, нетрадиционную концепцию симфонической формы, раскрыв ее в нескольких аспектах. Интонационная сторона не концентрирована в структурно-законченной теме — вместо этого перед нами некий моноинтонационный процесс, родственный импровизационной манере развертывания некоторых жанров восточной народной музыки. Подобный прием в данном случае определяет не столько образование самого тематизма, сколько становление всей формы, в которой большая роль отводится остинатности, компенсирующей отсутствие конфликтных противопоставлений.
... Своеобразие же симфонической драматургии А. Тертеряна заключено не только в отмеченном качестве. Используя приемы сонористической техники, автор стремится подчеркнуть самодовлеющее выразительное воздействие звука. Принцип сонористики здесь сказывается в том, что ритмо-интонационные комплексы лишаются своих наиболее привычных, логико-конструктивных связей, — мы не ощущаем никакой обычной предопределенности структуры, формы. Благодаря ослаблению данного аспекта выразительности на первый план выступает другая ee сторона — элементарно-ассоциативная. Это возвращает нас как бы к самым первичным элементам музыки. Звук перестает быть условным посредником в передаче эмоциональной реакции, а сам становится мельчайшей частицей чувственного воздействия...»
А. Клотынь, кандидат искусствоведения. «Советская музыка» № 11, 1975 г.
«...Встреча со Второй симфонией А. Тертеряна стала событием в армянской музыкальной жизни. Симфония впечатляет своей оригинальностью, заставляет задуматься, и чем внимательней слушаешь эту музыку, тем глубже кажется ее замы сел, содержание симфонии как бы ширится, охватывает различные стороны нашей жизни, затрагивает тонкие струны души. И еще открываешь глубокую связь этой музыки с предыдущими сочинениями композитора — с оперой «Огненное кольцо» и Первой симфонией. Новая симфония восприни мается как завершающая часть большой музыкальной эпической трилогии, прославляющей светлые начала жизни, человеколюбие.
...Композитор достигает художественно убедительного раскрытия своего замысла. Новации композитора неразрывно связаны как с традициями армянской музыкальной культуры, так и с тенденциями современного искусства».
М. Рухкян, кандидат искусствоведения. «Коммунист» (Ереван), 3 февраля 1974 г.
«...Сочинение это чем дальше, тем больше захватывало, вводя слушателей в свой мир образов. Думаю, что в основе успеха Второй симфонии лежат две причины: первая — национальная почвенность, вторая — зрелость и точность музыкального воплощения авторских идей».
Т. Корганов, композитор. «Музыкальная жизнь» № 7, 1974 г.
«Огромное впечатление производит ставшая откровением фестиваля Вторая симфония А. Тертеряна, которая еще раз подтверждает высокий уровень армянской симфонической музыки. Это очень современное и в то же время ярко национальное произведение, покоряющее духовной глубиной. Слушая его, я ощутил Армению во всей ее величавости».
Д. Зенгинов, главный редактор журнала «Музыка» (Болгария). «Коммунист» (Ереван), 1 июня 1975 г.
«...Новой (Третьей) симфонии Тертеряна чужда повествовательность. Музыкальное изложение сжато, уплотнено и предельно напряженно, образы обострены и становятся по сути гротесковыми масками. В соответствии с этим избранные композитором средства (а сюда входят не только оригинально использованные традиционные инструменты оркестра, но и народные — зурна, дудук) лишены многозначности, их выразительный смысл весьма конкретен.
Целостность восприятия симфонии неотделима от понимания характерного стиля композитора, последовательно проявившегося в произведениях последних лет».
С. Саркисян, кандидат искусствоведения. «Коммунист» (Ереван), 24 сентября 1975 г.
«...На слушателей пленума сильное впечатление произвела Третья симфония А. Тертеряна. Это глубоко философское произведение, написанное ярко выраженным современным языком. Как и в предыдущих двух симфониях композитор поднимает проблему личности и мира, взаимоотношения добра и зла.
В симфонии мастерски использованы тембровые и шумовые эффекты, которые убедительно передают «звучания» нашего века, напряженность психологического состояния современного человека».
А. Аревшатян, музыковед. «Айреники Дзайн» (Ереван), 12 мая 1976 г.
«...Самой большой победой композитора я считаю то, что, глубоко раскрыв возможности народного творчества, он создал великолепное симфоническое полотно, значение которого в армянской музыке будет все более возрастать в соответствии с временем, прошедшим со дня его первого исполнения».
Б. Квернадзе, композитор, заслуженный деятель искусств Грузинской ССР. «Коммунист» (Ереван), 13 февраля 1976 г.
«Третья симфония Авета Рубеновича Тертеряна, в которой композитор использовал широкую палитру выразительных средств, развивает богатые традиции армянской инструментальной музыки и часто приподносит сюрпризы неожиданными тембровыми и инструментальными находками».
«Руде Право» (Прага), 4 мая 1977 г.
* * *
Заслуженный деятель искусств Армянской ССР, лауреат премии Ленинского комсомола республики Давид Ханджян дебютировал в качестве дирижера в 1968 году. Выступление 28-летнего музыканта совпало с окончанием Ереванской консерватории имени Комитаса по классу профессора М. Малунцяна. Ранее — в 1963 году — Д. Ханджян завершил обучение на фортепианном факультете той же консерватории.
Успешно проявив себя как стажер, а затем второй дирижер Государственного симфонического оркестра Армении, в 1974 году Д. Ханджян становится художественным руководителем и главным дирижером этого коллектива.
Д. Ханджян — дипломант III Всесоюзного конкурса дирижеров (Москва, 1971). В 1972–73 годах он совершенствовался в Вене, где его занятиями руководили известный дирижер и педагог Г. Сваровский и авторитетный пропагандист современной музыки Ф. Черх.
Обладатель обширного репертуара, включающего многие шедевры классической музыки, Д. Ханджян проявил себя и как активный пропагандист музыки XX века (Малер, Р. Штраус, Стравинский, Барток, Хиндемит, Шостакович, Лютославский и другие). Тесные контакты связывают дирижера с армянскими композиторами. Большое число их сочинений впервые прозвучало в его интерпретации (симфонии А. Аджемяна, А. Тертеряна, Л. Аствацатряна, Э. Хагагортяна, инструментальные концерты А. Арутюняна, Л. Сарьяна, Т. Мансуряна и множество иных произведений). Д. Ханджян — первый исполнитель Симфонии № 3 эстонского автора М. Куулберга.
Для исполнительского облика дирижера характерны высокая культура и зрелость музыкального мышления, тонкий вкус и точное ощущение стиля, вдумчивость и серьезность инициативность, интерпретаторских намерений, творческая четкость и лаконичность жеста, безупречное чувство ритма. Д. Ханджян регулярно концертирует в крупнейших культурных центрах страны, гастролировал в социалистических странах.
* * *
«При уважительном и корректном отношении к партитуре Ханджян ни в коей мере не пассивный интерпретатор. С большой целенаправленностью ищет он в произведении организующую идею, логику формообразования и, как кажется, с особым удовольствием выявляет конструктивное начало. Создается впечатление, что произведение для него подобно архитектурному сооружению, выстроенному по законам гармонии, со своим внутренним ритмом «несущих конструкций», динамикой горизонталей и вертикалей.
...В процессе дирижирования темперамент, творческие импульсы переплавляются в нем в большую внутреннюю энергию, которая передается оркестру, а через него и слушателю. Воля, собранность, целеустремленность характеризуют его выступления».
Журнал «Советская музыка», 1976 г., № 8
