Текст с конверта грампластинки 1979 года:
Дружеское и творческое общение Чайковского с Островским и артистами Малого театра, начавшееся в конце 60-х годов, стало еще более тесным в 70-е годы. Чайковский часто бывал в театре, горячо интересовался его жизнью и репертуаром. Поэтому, когда в начале 1873 года дирекция московских театров задумала поставить объединенный спектакль, в котором участвовали бы драматическая и оперная труппы, Чайковский охотно согласился написать музыку, тем боле что пьеса была заказана А.Н. Островскому. Это была «весенняя сказка» «Снегурочка», по народным мотивам. И драматург, и композитор работали почти одновременно; случалось, что Островский не поспевал за быстрым полетом вдохновения своего молодого соавтора. Партитура музыки к «Снегурочке» была готова даже несколькими днями раньше самой пьесы. 11 мая 1873 года на сцене Большого театра состоялось первое представление «Снегурочки». В спектакле были заняты лучшие артистические силы Москвы: роль Весны играла М.Н. Ермолова, Снегурочки — Г.Н. Федотова, Купавы — Н.А. Никулина, Берендея — И.В. Самарин, Мороза — певец А.М. Додонов, Леля — воспитанница Московской консерватории певица Е.П. Кадмина. Пьеса была представлена в бенефис известного комического актера И.И. Живокини, который играл роль Бермяты. До окончания сезона «Снегурочка» с успехом прошла четыре раза; всем очень нравилась музыка Чайковского, которая, после того как пьесу сняли с репертуара, исполнялась в концерте. Островский был в восхищении. «Музыка Чайковского к «Снегурочке» очаровательная», — писал он актеру Ф. Бунину.
Чайковский также любил свою музыку к «Снегурочке». В одном из более поздних писем, вспоминая время работы над «Снегурочкой», он писал «Это одно из любимых моих детищ. Весна стояла чудная; у меня на душе было хорошо, как и всегда при приближении лета и трехмесячной свободы. Пьеса Островского мне нравилась, и я в три недели без всякого усилия написал музыку. Мне кажется, что в этой музыке должно быть заметно радостное весеннее настроение, которым я был тогда проникнут».
Чайковский включил в музыку к «Снегурочке» некоторые эпизоды из своей оперы «Ундина», что вполне объясняется известной близостью этих двух произведений. Но в целом характер музыки к «Снегурочке» значительно отличается от романтической «Ундины». Основой музыки здесь послужило русское народное песенное искусство. Чайковский использовал множество подлинных народных напевов и обработал их в народном характере. В темах и мелодиях, которые он сочинил для «Снегурочки», он очень приблизился к языку народной песни. Значительную помощь в этом оказал ему приобретенный незадолго до того опыт: обработка пятидесяти русских народных песен для фортепиано в четыре руки, которую он сделал в конце 60-х годов.
Если сравнить музыку Чайковского к «Снегурочке» с одноименной оперой Римского-Корсакова, появившейся восемью годами позже (1881), можно ясно увидеть разницу между этими произведениями. Чайковский не ставил, как Римский Корсаков, задачу создать в музыке таинственный и волшебный мир духов природы; его больше привлекала народно-бытовая сторона. По справедливому замечанию академика Б.В. Асафьева, Чайковский «с удивительным чутьем даже в песенных цитатах обобщал основные принципы русской демократической городской лирики. Особенно ее плавную распевность». Чайковский не стремился передать древний дух в музыке, он не пользовался особенно старинными песнями, а наоборот — подошел к «Снегурочке» как к современной драме из народной жизни. Некоторые старинные обрядовые мелодии, как, например, «Ай, во поле липонька» и «А мы просо сеяли», он обработал в более свободном стиле. Некоторые песенные мелодии были развиты композитором.
Кроме народных песен, в музыке к «Снегурочке» есть много прекрасных чисто инструментальных эпизодов, воплощающих настроение той или другой сцены весенней сказки. В музыке передана главная идея пьесы — пробуждение и расцвет жизни одновременно с весенним пробуждением природы. Музыка к «Снегурочке», ясная, радостная, проникнута чувством жизнеутверждения и любви к людям. Это одно из самых светлых сочинений Чайковского.
Партитура музыки к «Снегурочке» состоит из двадцати трех эпизодов. Как уже говорилось, она включает сольные и хоровые песни и инструментальные эпизоды, а также мелодраму, то есть декламацию в сопровождении музыки.
Интродукция заимствована из «Ундины». Настроение этой музыки и темы, на которых она основана, отлично подошли к введению в сказочный мир «Снегурочки». Музыка «зимних бурь» рисует Мороза повелителем метелей и ветров.
Прелестные песни и пляски птиц в прологе ясно разделяются на две части: инструментально-хореографическую и хоровую. Музыка танцев птиц основана на народном напеве «Вот сизой орел», свободно развитом композитором. Там же проходит нежный лирический эпизод, вероятно, характеризующий Весну-Красну. Хор птиц представляет собой веселую бойкую песню, близкую народным.
В прологе же есть хоровая сцена «Проводы масленицы», разделяющаяся на три самостоятельные части. В первом хоре берендеев разрабатывается народный напев хороводной песни «Давно сказано»; затем следует соло запевалы-тенора, использующее лирическую народную песню про «Ваньку-ключника». Горестный характер этой песни подошел для сценки «оплакивания масленицы». Хор подхватывает припев после запева тенора. Третий раздел сцены — задорная быстрая «веснянка», то есть песенка, «закликающая» весну. После этого идет мелодекламация чучела Масленицы, которое произносит монолог прощания с берендеями на фоне музыки первого хора.
В первом действии «Снегурочки» большую роль играет пастух Лель, и поэтому симфонический антракт перед этим действием обрисовывает его образ. Это — маленькая пьеса для двух кларнетов, пастушеский наигрыш, похожий на мелодии народной инструментальной музыки. В первом действии Лель поет две песни: лирическую «Земляничка-ягодка», в которой композитор использовал песню Ундины, и «Как по лесу лес шумит» — веселую, задорную, быструю. В основу второй песни положена народная музыка.
Антракт ко второму действию использует музыку мелодрамы Купавы. Звучит нежная лирическая мелодия: покинутая своим возлюбленным Купава жалуется царю Берендею. Раздаются громкие фанфары. Это бирючи царя Берендея сзывают народ на суд: будут судить Мизгиря, обманувшего Купаву. Но еще это этих драматических сцен мы слышим чудесный эпический хор слепых гусляров. Этот хор написан на замечательные, выдержанные в старинном духе слова Островского. Посылая текст хора гусляров Чайковскому, драматург писал: «Многоуважаемый Петр Ильич, посылаю Вам песнь слепых гусляров. Ритм, кажется, подходит к словам; я его извлек из поэмы XII века — «Слово о полку Игоревом». Хотя, по общему мнению, этот памятник не имеет определенного размера, но при внимательном чтении, по крайней мере мне так кажется, звучит именно этот ритм. Песня вышла куплетами...»
Ритмическое строение текста Островского действительно несколько необычно:
Чайковский очень хорошо передал в музыке особенности старинной ритмики в напеве хора гусляров. Первые три строки у него поет запевала, остальные — хор.
В этом же действии есть яркий славильный хор в характере подвижного марша. Народ приветствует царя Берендея, справедливого и мудрого судью.
В третьем действии «Снегурочки» очень много музыки. Действие происходит в заповедном лесу, накануне встречи лета. Девушки водят хороводы и поют песню «Ай, во поле липонька», в которой Чайковский использовал подлинный народный напев с этим же текстом. Мелодия песни разработана в виде вариаций (вступление оркестра, четыре строфы хора девушек и песня Бобыля на ту же тему).
Там же происходит пляска скоморохов — яркий симфонический номер. В музыке «пляски» много самых разнообразных тем и мелодий, все они близки народной инструментальной музыке. По просьбе царя Лель поет свою третью песню — «Туча со громом сговаривалась». Чайковский сочинил два различных варианта этой песни: в одном он использовал народную мелодию любовно-лирического характера «Я по бережку похаживала», а во втором — лирико-эпическую песню «Про татарский полон». Оба варианта получились очень хороши и поэтично передают образ Леля как народного певца. Контрастом по отношению к песне Леля звучит комическая песенка парня Брусилы «Купался бобер» на народную шуточную тему.
К эпизоду Лешего, пугающего Мизгиря и прячущего от него Снегурочку, Чайковский написал волшебно-фантастическую музыку.
В четвертом акте пьесы очаровательной музыкой сопровождается появление Весны и ее диалог со Снегурочкой. Весна дарит дочке волшебный веночек, надевая его ей на головку под нежно-пасторальный хор цветов. Появляются берендеи во главе с самим царем. Начинаются игры, пляски. Марш (под который входит царь Берендей), бодрый и подвижный, также основан на двух подлинных народно-песенных мелодиях, хор «А мы просо сеяли» — на известном старинном народном напеве, как и заключительный хор в честь бога солнца — Ярилы.
Музыка к «Снегурочке», конечно, не занимает в творчестве Чайковского столь же важного места, как его оперы, балеты и симфонии, но она очень показательна для его творчества в московский период. Свое замечательное мастерство обработки народно-песенных мелодий он использовал здесь для того, чтобы музыка органически вошла в пьесу народно-сказочного содержания. Не случайно музыка к «Снегурочке» имела в свое время, и сейчас имеет, большой успех у слушателей.
Из книги Надежды Туманиной «Чайковский и музыкальный театр». Москва, 1961 г.
Действующие лица и исполнители:
Большой хор и симфонический оркестр Центрального телевидения и Всесоюзного радио под управлением Геннадия Проваторова
