В начале мая 1957 года в консерватории выступил тогда никому не известный, молодой канадский пианист Глен Гульд, и это было начало падения музыкального «железного занавеса». Спору нет — гастролеры из-за рубежа появлялись у нас даже в самую глухую пору — в начале 1950-х годов — но явление Гульда продемонстрировало такую степень свободы в отношении к музыкальному тексту, о которой слыхом не слыхивали в России, законсервировавшейся на уровне исполнительских предпочтений начала двадцатых.
Не только для России, но и для всего мира Гульд был и остается знамением той, теперь уже далекой и очень короткой эпохи, когда было модно быть умным.
Концерты Гульда в Москве и Ленинграде, состоявшиеся несколько лет спустя, когда пианист был в зените славы и на пике концертной формы, прошли с колоссальным успехом. Но и для нас, и для самого Гульда, как он сам признавался, важнее всего был тот самый первый приезд в 1957 году — году, положившем начало всемирной славе пианиста. Магнитная лента, запечатлевшая моменты живого общения Гульда с русской аудиторией, является ценнейшим свидетельством этого важного события.
