Текст с конверта грампластинки 1982 года:
Немного найдется мастеров художественного чтения, которых по праву можно было бы назвать почтенным именем пушкиниста. Народному артисту СССР Дмитрию Николаевичу Журавлеву среди этих художников, бесспорно, принадлежит одно из самых ведущих мест. Подобное звание официально не присваивается: оно определяется степенью заинтересованности артиста, глубиной его постижения пушкинского творчества. На это порой уходит целая жизнь.
С именем Пушкина у Журавлева связано полвека его творческой деятельности. Первую его афишную программу в 1931 году открывал Пушкин: «Осень», «Египетские ночи» — высокий разговор о творчестве, о назначении поэта. Эти размышления продолжал Маяковский: «Юбилейное», «Во весь голос»... Так, современно и страстно, без нарочитого осовременивания звучал Пушкин, «подавая руку» великому «горлану-главарю» Маяковскому, своему собрату по перу, по трудной судьбе поэта.
Впрочем, основа «Пушкинианы» Журавлёва была заложена ранее. Еще учеником студии при театре имени Вахтангова он читал стихотворение «Будрыс и его сыновья», а несколько позже, будучи актером этого театра, он приготовил фрагмент «Путешествия Онегина» и — и был потрясен (как свойственно этому темпераментному, страстному художнику) «Медным всадником». Журавлёв постоянно читал его в сборных концертах, пытаясь, как вспоминает артист, понять все глубже эту «непостижную уму» поэму, эту философскую, трагическую, возвышенную (а порою приземленную) «петербургскую повесть» о судьбе государства и маленького человека, написанную такими стихами, от которых и сегодня захватывает дух.
О пушкинской поэме Журавлёв сказал примечательные (для своего творчества) слова: «Вот уже сорок лет читаю я «Медного всадника» и только сейчас начинаю понимать, как его надо читать».
И сегодня (более чем полвека спустя с начала работы) он сказал бы наверное, то же самое, так как этому артисту свойственна вечная неуспокоенность. Он со страстью изучает литературоведческие труды, зачитывается комментариями ко многим изданиям, но прежде всего он поразительно знает тексты Пушкина. Для него наслаждение вчитываться в варианты, разночтения, черновики, «следовать за мыслью великого человека». Это и делает его подлинным исследователем творчества Пушкина, исследователем своеобразным, чье орудие — звучащее слово.
«Звучащую литературу», которой служит Д. Н. Журавлёв, на всю жизнь в высокую литературу влюбленный, все чаще называют и «звучащим литературоведением». В процессе работы над произведениями (во время исполнений, которые различны в смысле трактовки, ибо отражают поиск артиста) происходит немало литературоведческих изысканий. Открытий в пушкинских текстах у Журавлева множество. И закономерно, что (наряду с пушкинистами-литературоведами) он является членом Ученого совета Московского государственного музея Пушкина.
«Пушкиниана» Журавлёва — его творческий подвиг. Среди созданных артистом программ, в которые вошли лучшие произведения русской, советской, зарубежной классики (Толстой, Тургенев, Чехов, Мериме, Блок, Маяковский...), «Пушкиниана» не стоит особняком. Отблеск ее ложится на них и как ощущение пушкинских традиций в литературе, и как перекличка тем, мотивов... Мы чувствуем, что Пушкин — «Вечный спутник» не только Журавлева, он «вечный спутник» творчества многих наших прозаиков и поэтов, основа, гордость нашей культуры.
«Пока в России Пушкин длится, Метелям не задуть свечу», — словно говорит артист и своим изучением, и своим прочтением Пушкина.
«Пушкиниана» Журавлёва огромна. В нее вошли повести «Египетские ночи», «Пиковая дама», поэмы «Медный всадник», «Цыганы», фрагменты «Евгения Онегина», «Моцарт и Сальери» (из «Маленьких трагедий») и более тридцати стихотворений. Стихотворения, как правило, выстраиваются артистом в различные циклы: о творчестве, назначении поэта («Осень», «Арион», «Поэт», «Пророк»), лирические циклы — к Воронцовой, Ризнич, «Дорожные стихотворения» («Дорожные жалобы», «Зимняя дорога», «В поле чистом серебрится», «Бесы»).
Некоторые лирические стихотворения артист объединяет в циклы и по иному принципу, ощущая в них перекличку мыслей, единую тональность, а иногда сознательно строит циклы по принципу контраста.
Дух Пушкина, тема Пушкина пронизывает многие программы артиста. Так, его программа из произведений Маяковского (стихи о творчестве, о поэзии) немыслима без обращения к Пушкину («Юбилейное»). программа Блока заканчивается стихами «Пушкинскому дому», звучащими благоговейно и строго, как сокровенная клатва. А после приграммы Бабеля неожиданно и прекрасно звучит отрывок из «Путешествия Онегина» — «Итак, я жил тогда в Одессе...»
Последняя программа артиста — «Блок. Ахматова. Пастерна. Маяковский» — как бы развивает этот «лейтмотив Пушкина», она неотрывна от проходящих в ней тем творчества, Родины... Эта тема заявляется Журавлёвым в Блоке («Пушкинскому дому»), переходит к Ахматовой («Смуглый отрок бродил по аллеям»), подхватывается Пастернаком («ТЕма с вариациями») и завершается Маяковский («Юбилейное»). Так, и в прямом выражении, и, что еще важнее в постоянном ощущении мы встречаемся с Пушкиным, с его традициями высокого гуманизма.
Талант Журавлёва светел, оптимистичен. Он ведет нас — через страдания и радости своих героев — к утверждению жизни. и, может быть, именно поэтому так любит кончать он пушкинские (да и не только пушкинские) программы настойчивым и победным:
Мы говорили о концертной «Пушкиниане» артиста. Однако с годами его аудиторией стали не только концертные залы, заводские площади, Дома культуры в разных городах Союза, но вся наша огромная страна. Радио, телевидение, пластинки сделали его постоянным собеседником многих и многих слушателей. Для фондов радио им записаны произведения не только из собственного концертного репертуара, но и подготовленные специально. Среди них, как правило, те произведения, которые зачастую не помнят даже любители Пушкина, а многие читатели просто не знают такие, например, как поэма «Тазит», ряд так называемых «Отрывков и набросков» («Участь моя решена. я женюсь...», «Мы проводили вечер на даче», «Повести из римской жизни»). Им записаны также значительная часть путевых заметок Пушкина «Путешествие в Арзрум во время похода 1829 года».
Необыкновенная красота этих произведений стала достоянием слушателей именно через звучащее слово артиста и вызвала большой интерес радиослушателей. Значение этих фонограмм трудно переоценить не только с точки зрения художественной, но и просветительской.
В своей книге «Беседы об искусстве чтеца» Д. Н. Журавлёв пишет: «Иногда можно встретиться с ошибочным, на мой взгляд, представлением о то, что Пушкин прост и ясен, доступен как для восприятия, так и для исполнения. Это не так!
Подобно творениям Баха и Моцарта, произведения Пушкина — совершенство, в них нет ничего лишнего, ничего пышного, все строго, стройно, гармонично. И поэтому они так трудны для исполнения. Но это начинаешь понимать не сразу.
...С самого начала моей исполнительской деятельности и до сих пор творчество Пушкина всегда со мною. и я благодарю судьбу, пославшую мне возможность и счастье работать над произведениями Пушкина, всю жизнь быть с Пушкиным, с его светлым, всеобъемлющим, могучим Гением».
Ольга Итина
